Я опускаю взгляд на руки Фэй, расстегивающие бляху ремня. Усмехнувшись, я запускаю пальцы в её волосы, чувствуя, как меня накрывает; кожа словно раздражена и тело ломает. Я под отвязку наполняюсь похотью - в дополнение к алкоголю и совершенно неконтролируемой влюбленности. Джинсы скользят по бедрам, я переминаюсь с ноги на ногу, и они спадают на пол. Я переступаю через них, и Фэй берет мою руку в свою, а после направляет их к своему лобку. - Понятия не имею. Я накрываю её губы своими, касаясь пальцами её чувствительных точек и массируя их. Усмехнувшись в её губы, я выдыхаю сдавленный хрип. Поменяв наши ладони местами, и накрыв собственной её, я медленно скольжу губами вдоль её скулы, слушая её частое дыхание. Отстранившись, я стягиваю с себя боксеры. Вставший член упирается в низ её живота и я, смотря на Фэй, подношу руку к губам и облизываю кончики пальцев. Лениво улыбнувшись, я веду ладонью по её бедру к коленям, и подхватываю ногу под коленную чашечку, задирая её, и аккуратно вхожу в Фэй, выдыхая низкий стон. - Ч-черт.
Отвечая на поцелуй, я свожу брови на переносице нетерпеливо постанывая в его рот, потому что эти чертовы руки знали меня всю. До каждого чувствительного миллиметра. Он знал, где нужно целовать, где прикасаться. Фредс хрипит в мои губы и я чуть сильнее сжимаю в ладони его волосы на затылке. На его стоны я была пожалуй, даже слишком падка. В дополнение к любви к его голосу, я тащилась и от самой мысли, что он хочет меня настолько сильно. Выдохнув, я облизываю губы, напряженно следя за тем, как он снимает с себя последний элемент одежды и усмехаюсь, когда он облизывает пальцы. Тело напрягается в ожидании. Не тяни, Паскуалино. Мы оба знаем, что слишком давно не были вместе.. вот так. Кожа приятно покалывает от его прикосновений, я поднимаю ладони, укладывая их на его плечи, а когда он медленно погружается в меня, удовольствие теплой волной растекается по телу. Руки с силой вцепляются в его плечи и я закатываю глаза, издавая протяжный стон и едва ли слыша хриплое: - Ч-черт. Облизнув губы, я выдыхаю, поднимая веки и приподнимая подбородок, чтобы вцепиться в его губы жадным поцелуем. Фред начинает двигаться во мне и с каждым новым толчком даже соприкасаться языками становиться все менее возможным. Мы просто бестолково упираемся в губы друг-друга, жадно дыша,а после снова целуясь, снова шипя сквозь поцелуи ругательства. Я откидываю голову назад, его губы впиваются в мою шею. И это как доппинг, как та доза, которой чертовски не хватало. Он уже во мне, двигается во мне, задевает все чувствительные точки, но мне мало. Я уже не сдерживаю стонов, вжимая пальцы в кожу его лопатки. Фредс резко толкается во мне и я беспомощно всхлипываю, метнувшись головой в сторону. Несколько раз жадно втянув воздух, я едва слышно шепчу на выдохе: - Я люблю тебя, Паскуалино.
Сообщение отредактировал DshD - Четверг, 26.09.2013, 11:21
Ты просто ловишь этот кайф и не можешь остановиться ни на секунду, все ускоряя и ускоряя движения. Приглушенные стоны ласкают гортань, и у тебя в сознании мельтешит сумасбродный поток мыслей - о том, как она красива, сексуальна, что её губы раскраснелись от поцелуев, а глаза блестят миксом похоти и любви. Самой грязной похоти, самой искренней любви. Это сбивает с толку, сводит с ума, наверняка похожие ощущения испытываю наркоманы, сидящие на героине - тот самый момент, когда у тебя происходит оргазм. Всего тела. Экстаз льется по венам вместо крови. Сердце выбивает не ритм, а барабанное соло обезумевшего рокера. Это не дрожь, а вибрация звуковых волн - ты чувствуешь каждую. До единой. Каждую. Запрокинув голову, я зажмуриваюсь, сильнее вдавливая пальцы в кожу на талии Фэй. Мы целуемся, а точнее - упрямо пытаемся это делать, несмотря на отсутствие возможности. Утыкаемся в губы друг друга, обмениваемся тяжелым горячим дыханием. Я припадаю губами к шее Фэй, упираясь ладонью в стекло. Ласкаю языком чувствительную кожу, наслаждаясь её подрагиваниями и всхлипываниями. Осознание того, что ей это нравится, было не хуже самого секса. А в чем-то даже и значимее. - Я люблю тебя, Паскуалино. Я обхватываю ладонью её за линию подбородка, поворачивая к себе её лицо, и обнимая его уже двумя ладонями. Приоткрыв рот, я выдыхаю очередной стон, мимолетно зажмуриваясь, а следом целую её, шепча сквозь поцелуй: - И я тебя. И я тебя, Фэй, люблю. Скользнув губами по её подбородку, я обнимаю её за спину, прижимая еще ближе к себе и начиная совершать еще более быстрые движения. Струйки пота текут по спине, раздражающе щекоча кожу. Зашипев, я тяжело выдыхаю, а через несколько минут мы практически одновременно кончаем, и я устало упираюсь лбом в шею Данауэй. Анархия – это я. Софи Фицджеральд
Крепко зажмурившись, я тяжело выдыхаю, чувствуя, как горячая ладонь Фредса ложится на линию моего подбородка, поворачивая моё лицо. Я с усилием заставляю себя открыть глаза и тут же наталкиваюсь на тяжелый взгляд темных взгляд. Если бы я сейчас была в состоянии дышать ровно, у меня непременно выбило бы воздух из легких, я непременно бы залюбовалась этими чертовски красивыми глазами. Наши губы почти что соприкасаются и я чувствую его дыхание, ползущее по моим губам, как вязкий кальянный дым. Мысли путаются, хаотичные, обрывистые, - они смешиваются в сплошной клубок и я улавливаю их только частями. Он так смотрит на меня, красивый, чертовски красивый, любит меня, да-да, любит, любит меня. С его губ срывается стон и на секунду закатываю глаза, слушая этот звук. Знать, что ему хорошо было чем-то вроде моего фетиша, который начинался с неуверенности в своей способности удовлетворить его, а теперь был просто неотъемлемой моей частью. И я тебя. И я тебя, Фэй, люблю. Я пытаюсь что-то ответить ему сквозь поцелуй, но выходит лишь невнятно хрепеть. Настолько наши губы тесно смыкаются. Снова беспомощно вздрогнув от прикосновения его губ к подбородку, я откидываю голову назад и тело готово биться в конвульсиях. Я готова петь ему баллады, какие он любит, готова кричать, биться в истерике, потому что тело горело. По настоящему, бестолково и абсолютно неконтролируемо горело. Бытсрые, частые толчки и я хватаюсь за его шею, затылок, спину, жадно дыша. И мы снова практически одновременно кончаем. Горло режет последний полувскрик полустон и я прикрываю глаза, пытаясь отдышаться. Горячий лоб Фредса упирается в мою шею. Мы с минуту даже не двигаемся, пытаясь привести дыхание в норму. Я чувствую как дыхание Фредса становится прохладнее и его сердце постепенно успокаивается. Облизнув воспаленные от поцелуев губы, я вслепую подняла руку, запутывая пальцы во влажных от пота волосах на его затылке. Легко улыбнувшись, я поворачиваю голову и чуть опускаю подбородок, находя губами его скулу и легко целуя её.
Улыбнувшись, когда губы Фэй коснулись моей скулы, я открыл глаза, чуть поворачивая голову, чтобы смотреть прямиком на блистательный мир с высоты пентхауса звезды мировой величины. Всё это казалось нереальным. Или слишком реальным. Разве могло бы что-то непосильное нам, Фэй и Фреду, будь то побег из детдома, путешествие без единой копейки по Америке, никем не замеченный взлом жилья Линдси Лохан? Разве могло быть что-то неподвластное нам, когда мы были вместе. Подхватив Фэй на руки, я пошел по направлению к спальне. Уложив её на кровать, я лег рядом с ней, поворачиваясь на бок и теснясь еще ближе к ней. Нежно поцеловав её, я провел рукой по растрепанным волосам, соскальзывая на плечо и поглаживая его большим пальцем. - Что будем делать после всего этого? - Я мягко улыбнулся, снова легко целуя её и почти не отстраняясь от губ. - Я бы хотел поступить в университет. Анархия – это я. Софи Фицджеральд
Длинные ресницы Фредса мягко касаются моей шеи и я понимаю, что он открыл глаза. делаю глубокий вдох, расслабленно перебирая между пальцев его отросшие волосы. Густая темнота пентхауса позволяла мне рассмотреть только отдельные очертания мебели. Я вдруг вспомнила, как мы сняли себе тот шикарный номер на кредитку, которую стащили вместе с кошельком. Слабо улыбнувшись, я снова прокрутила в голове ту самую ситуацию, свою идиотскую просьбу и мне в который раз захотелось стукнуть себя по лицу. Хотя иногда мне казалось, что без той ночи, мы скрывали бы свои чувства еще дольше. Фредс выравнивается, беря меня на руки и мы движемся в сторону спальни. К слову кровать ЛиЛо было до безобразия удобной. Фред ложится рядом и целует меня. Я послушно тянусь за его губами. Что будем делать после всего этого? Ммм...Прости, что? Пожалуй, меня не стоит целовать в перерыве межу фразами, потому что тогда я их напрочь не слышу. Техасский панк имел на меня слишком сильное воздействие. Я бы хотел поступить в университет. Мягко улыбнувшись, я поднимаюсь пальцами вверх по его плечу, перескальзывая на шею и по привычке играясь подвеской, которую он не снимал лет с пятнадцати. На самом то деле я не была слишком уверена по поводу будущего и чаще всего предпочитала просто отметать от себя эту тему. Но были некоторые вещи, которые я хотела и они казались мне самыми очевидными в мире. И я хотела бы. Если там конечно не будет физики. Скривившись, я снова задумываюсь. Университет. Их ведь так много. Где именно? Нас ведь носило по всем чертовым штатам, но я бы не хотела оставаться здесь. Слава и популярность были хороши, слишком привлекательными, но временами мне уже хотелось бежать. Мазнув быстрым взглядом по лицу Фредса, я на секунду загоняю себя в самый мерзкий тупик моей жизни. А что если он хочет остаться? Ты хочешь остаться здесь, в Нью-Йорке?
Сообщение отредактировал DshD - Суббота, 05.10.2013, 20:22
- И я хотела бы. Если там конечно не будет физики. Я негромко рассмеялся. Да уж, зная любовь Фэй к подобным наукам. Мне сразу вспоминается школа, и все эти вечно коварные и вечно прокатывающие схемы, хитроумные побеги с уроков, саботажи против учителей и даже забастовки. Я, конечно, любил математику, но ради Фэй устроил с остальными страждущими митинг под громким названием "В жопу логарифмы, хочу танцевать". Кажется, нам было лет по пятнадцать. - Ты хочешь остаться здесь, в Нью-Йорке? - спрашивает Фэй. Я пожимаю плечами: - Не-а. - Я усмехнулся. - Не знаю. Я всегда хотел жить в Италии. Итальянец всё-таки. Хоть и не знаю языка, - я рассмеялся. Нью-Йорк явно не был моим городом. Он весь был сплошным мейнстримом. Анархия – это я. Софи Фицджеральд
Не-а. Я улыбаюсь. Как я вообще могла в этом сомневаться. Мы же Фрей, мы же понимаем друг друга с полуслова. Не знаю. Я всегда хотел жить в Италии. Итальянец всё-таки. Хоть и не знаю языка Рассмеявшись вместе с ним, я чуть подаюсь вперед, целуя его губы и поддевая кончиком указательного пальца его подбородок. Улыбнувшись сквозь поцелуй, я отстраняюсь. Выучим. К тому же я сойду за итальянку, если усиленно позагораю, так что расположение соседей до первого бурного примирения мы получим. Усмехнувшись, я перекатываюсь на спину, упираясь взглядом в потолок. Не знаю, что мы будем делать после всего. Не знаю. Может мне стоит все же научиться петь. Тихо смеюсь, нашаривая рукой его ладонь и мягко поглаживая её тыльную сторону подушечками своих пальцев. Медленно обернув голову к Фредсу, я улыбнулась. Или я сойду с ума и рожу тебе всех десятерых детей до тридцати лет.
- Выучим. К тому же я сойду за итальянку, если усиленно позагораю, так что расположение соседей до первого бурного примирения мы получим. Я рассмеялся вслед за ней, так же переворачиваясь на спину и смотря в потолок. Он должен был плашмя на нас упасть под давлением нью-йоркского неба. Безумного, бессмысленного неба, в которое день за днем кидались желаниями и обещаниями. Я тоже кидался. Как малолетка. Всегда, как малолетний идиот, хотел получить всё, сразу, с почином. - Да к черту это расположение. Я хочу огромную квартиру. Чтобы я мог свободно кататься по ней на скейте. Я улыбаюсь, чувствуя, как Фэй поглиживает мою ладонь своими пальцами, а потом говорит: - Не знаю, что мы будем делать после всего. Не знаю. Может мне стоит все же научиться петь. Я переплетаю наши пальцы, все так же смотря в потолок. - Давай. И создадим свою группу. Станем известнее Секс Пистолс и королевы Виктории. Станем известнее всех. Ощущаю взгляд Фэй и поворачиваюсь, натыкаясь на него. Нет ничего лучше зеленых глаз. Её гипнотизирующих больших зеленых глаз. - Или я сойду с ума и рожу тебе всех десятерых детей до тридцати лет. Я расхохотался, рывком обнимая её и вжимая в кровать своим весом. - Какой масштабный план. А давай завтра поженимся? Анархия – это я. Софи Фицджеральд
Да к черту это расположение. Я хочу огромную квартиру. Чтобы я мог свободно кататься по ней на скейте. Я на секунду закатываю глаза. Если и был кто-нибудь более повернутый на том, чтобы гонять по всему городу на скейте, то явно в параллельной вселенной. Я даже сомневалась, что в Далласе вообще остались места где Фред не оставил бы следов от колес. Легко улыбнувшись, я напоминаю себе, что вообще-то тоже неплохо катаюсь и... короче говоря, хватит выебываться. По потолку медленно ползет ошметок света от фар, проезжающей где-то внизу машины. Я чувствую, как пальцы Фредса переплетаются с моими. Давай. И создадим свою группу. Станем известнее Секс Пистолс и королевы Виктории. Станем известнее всех. Он оборачивается и мы сталкиваемся взглядами. Я не сдерживаю улыбки. Нет ничего лучше, чем быть с ним рядом. Наплевать даже на город и то, что я скорее всего потеряна для мира музыки. Было просто чертовски здорово лежать рядом с ним и слышать как он смеется. Когда он перекатывается на меня, резко сжимая в объятиях, я театрально страдальчески стону. доставая руки из его хватки и обвивая ими его шею. Какой масштабный план. А давай завтра поженимся? Я округляю глаза, уставившись на него и несколько секунд не моргаю. Прости, что? Мысли в голове издают звук подобный тому, который звучит в телевизоре во время технической неполадки на каналах. Эээ.. - я свожу брови на переносице, на секунду закрывая глаза и делая вдох.Спокойно, Данауэй. - Не слишком ли масштабно?
- Эээ.. Не слишком ли масштабно? Я усмехаюсь, смотря на её лицо, выражающее крайнюю степень тотального зависа. Рассмеявшись, я встаю на кровати и усаживаюсь сверху Фэй, беря её руки за запястья и разводя их в стороны, склоняясь над ней и, смеясь, протягивая: - Слабо, Данауэй? Где твой запал, красавица? Я люблю все масштабное. Ты нет? - Опустившись ниже, я поцеловал её губы, отстраняясь к её шее и начиная ласкать её языком. - Поженимся. А потом разведемся. Снова поженимся. Я рассмеялся, скатываясь с неё и садясь на кровати, свесив ноги и уперевшись ими в пол. Потянувшись к тумбочке, я взял сигареты и закурил. Выдохнув дым, я обернулся через плечо и подмигнул Фэй. - Мы анархисты или нет, мать твою, Данауэй? - Поднявшись, я прошелся к музыкальному центру и включил его. "One more night" заполнила комнату своими зычными битами. - Соглашайся, Фэй. Я покажу тебе рай, - я расхохотался. Анархия – это я. Софи Фицджеральд
Я немного усмехаюсь тому, как Фред разводит мои руки в стороны уже сидя сверху. Его лицо склоняется ниже и я вскидываю брови, готовясь выслушать то, что его гениальный мозг приготовил для меня. Мои же извилины упрямо отказывались работать. Слабо, Данауэй? Где твой запал, красавица? Я люблю все масштабное. Ты нет? Я почти что закатываю глаза, когда он целует меня. Прекрасный способ манипуляции, Паскуалино. Сарказм этой фразы рассеивается как только его язык прикасается к чувствительной коже на моей шее. Сука, ну. Поженимся. А потом разведемся. Снова поженимся. Облизнув губы, я с улыбкой качаю головой. Бешеный. Я сажусь, упираясь в спинку кровати. Улыбающееся лицо Фредса теряется в клубе сигаретного дыма. Мы анархисты или нет, мать твою, Данауэй?Соглашайся, Фэй. Я покажу тебе рай, Рассмеявшись вместе с ним, я ловлю его ухмыляющийся взгляд. Нет уж. На слабо ты едва ли возьмешь меня, Пакуалино. Зато я отлично знаю чем можно взять тебя. Вскинув левую бровь, я не свожу взгляда с его глаз и поднимаюсь на кровати на ноги. Простынь соскальзывает, оставаясь на матрасе. В два шага проходя кровать, я спрыгиваю на пол и прохожу к Фреду, почти что улыбаясь тому, как музыка прекрасно дополняла происходящее. Уткнувшись указательным пальцем в его грудь, я качаю головой, прицокивая языком. Вы итальянцы все такие невоспитанные? Вскинув брови, я проскальзываю пальцем вниз к его боку и обнимаю его ладонью, прижимаясь ближе к его телу и целуя его шею, выводя на коже узоры кончиком языка. Да, пожалуй то, что его шея была где-то на уровне моего лица иногда оказывалось полезным. Вот так ты хочешь на мне жениться, да, Паскуалино? Бестыже играяь с моими чувствами истинной анархистки?
Вскинув подбородок, когда простыня неспешно соскользнула с Фэй на матрас, я прослеживаю за её движениями. Худощавое тело изредка ныряло в неоновые отблески неспящего города. Я скольжу взглядом по очертаниям груди, изгибу худых бедер, возвращаюсь к саркастичному наклону голову. Фэй оказывается совсем близко, и, прицокивая языком, говорит: - Вы итальянцы все такие невоспитанные? Её ладонь скользит по торсу, а губы прижимаются к шее. Кончик языка дразняще щекочет чувствительную кожу. - В большинстве своем, - хриплю я, усмехаясь и отстраняя руку с сигаретой. - Вот так ты хочешь на мне жениться, да, Паскуалино? Бестыже играяь с моими чувствами истинной анархистки? Я обнимаю её за талию, неторопливо скользя ладонью к низу её спины и шепча на ухо: - В любви все средства хороши или как там, Данауэй? Анархия – это я. Софи Фицджеральд
Оставив на его длинной шее еще с парочку поцелуев, я улыбаюсь в его кожу, чувствуя теплую ладонь скользящую по моей пояснице. Сознание уже пришедшее в себя, раскладывает варианты и я понимаю, что вообще-то плевать. Рано или поздно мы все равно это сделаем. Я не представляла себе другого расклада лет с пятнадцати, еще до того, как мы стали встречаться. Но я же тогда точно знала, что если бы и строила семью, то только с ним. В любви все средства хороши или как там, Данауэй? Немного поежившись от его теплого дыхания, я поворачиваю подбородок в его сторону, улыбаясь в его губы и коротко целуя их. Твой настрой мне определенно нравится, панк. Приглушенно рассмеявшись, я не отстраняя наши лица опоясываю руками его шею, почти что повисая на нём, как любила делать сколько себя помнила. Плевать на анархию, Паскуалино. Я и так твоя дальше некуда. Можем пожениться хоть сейчас.
- Твой настрой мне определенно нравится, панк. Плевать на анархию, Паскуалино. Я и так твоя дальше некуда. Можем пожениться хоть сейчас. Протягивает Фэй, повисая на мне. Я усмехаюсь, крепко обхватывая её за талию, и отрываю от пола, пока мы неспешно, сладко целуемся. Поставив её обратно, я опускаю взгляд на зеленые глаза, и вдохновлённо произношу: - Тогда жду вас через пятнадцать минут в кухне, мисс Данауэй. Готовой к свадьбе, естественно. Рассмеявшись, я отстраняюсь от Фэй, и иду по направлению к выходу из спальни. Несмотря на всё, у нас были свои личные комнаты - чисто номинативные, чтобы не ущемлять чувство независимости бешеных техасцев. Я иду в свою, где натягиваю на себя боксеры, зауженные костюмные брюки, цепляю на шею черную бабочку и смотрю на себя в зеркало. Воу, Паскуалино. В отчаянные времена ты сможешь подрабатывать в стрип-клубе, великодушно спасая дам пост-бальзаковского возраста. Взъерошив волосы, я пошарил взглядом по комнате, ища то, что могло бы послужить нам вместо колец. Окей, симпровизируем на месте. Выйдя из комнаты, я пошел на кухню и, оказавшись там, запрыгнул на кухонную тумбу, ожидая Фэй. Анархия – это я. Софи Фицджеральд